«Ухватились за гнилую соломинку»: как в индустрии отреагировали на законопроект о принудительном лицензировании?

В июле в Госдуму внесли законопроект о принудительном лицензировании иностранных объектов авторских и смежных прав. В сентябре его начала обсуждать специально созданная депутатская группа. Мы узнали у экспертов, как инициатива скажется на отрасли.

Законопроект, который находится на рассмотрении, позволит использовать объекты авторского права без разрешения иностранных компаний. Если правообладатель отказывается сотрудничать с Россией, отечественные компании смогут получить лицензию через суд, который также назначит стоимость и условия приобретения лицензии. Предполагается, что средства будут поступать на специальный рублевый счет типа «О». Чтобы перевести их, российским компаниям нужно получить от правообладателя письменное согласие. Если согласия нет, отечественные компании вправе не рассчитываться с зарубежным правообладателем до тех пор, пока не получат письменное согласие (при этом компании не будут считаться нарушителями). Для вывода средств со счета «О» иностранным правообладателям нужно получить разрешение специальной правительственной комиссии.

Законопроект охватит музыкальные, литературные и видеопроизведения, а также программное обеспечение. Автор законопроекта — Дмитрий Кузнецов, депутат Госдумы от партии «Справедливая Россия — За правду». Он также входит в группу тех, кто предложил законопроект, запрещающий оказывать господдержку кинематографистам, выступающим против специальной военной операции. По тексту документа, к таким лицам относят «продюсеров, прокатчиков или демонстраторов национального фильма либо хотя бы одно лицо, входящее в штатный или нештатный творческий состав организации кинематографии», которые были оштрафованы или судимы по статьям о фейках. Дмитрий Кузнецов также является секретарем рабочей группы по расследованию антироссийской деятельности в сфере культуры (ГРАД), которую инициировал писатель Захар Прилепин. В августе ГРАД начала составлять списки «агентов иностранного влияния» среди деятелей культуры.

Мнения в киноиндустрии о законопроекте разделились: кинотеатры его поддержали, так как он разрешит легально получить фильмы зарубежных студий через третьих лиц, а вот стриминг-сервисы считают, что инициатива ставит всю индустрию под угрозу, потому что де-факто легализует пиратство. Мы записали реплики представителей кинотеатрального бизнеса и организации, выступающей от имени стриминг-платформ, а также попросили прокомментировать ситуацию независимого юриста.

Образно говоря, депутат Кузнецов предложил лечить аппендицит экспериментальной химиотерапией. Мы не отрицаем сам факт проблем с лицензиями, но нам категорически не нравится предложенное решение. Оно не только само по себе достаточно кривое и полно нестыковок, но и риск от его реализации очевиден всем, кто работает в отрасли — и нам, и телевизионным вещателям, и продюсерам. Мне жаль коллег из кинопроката, которые единственные поддерживают эту инициативу, не имея других идей. Они ухватились за гнилую соломинку.

Какой-то иной механизм принудительной лицензии, вероятно, может быть реализуем. Искать решение необходимо с учетом позиций всех сегментов отрасли и с привлечением хороших юристов, чтобы не допустить ошибок и глупостей, которыми изобилует законопроект депутата Кузнецова. Пользуясь случаем, предлагаю депутату Кузнецову публично подебатировать по его проекту.

Сейчас разломаны все связи и модели работы, которые у нас должны были осуществляться до 2024 года. На сегодняшний день мы по старым договоренностям не можем ничего получить, и студии не могут поставлять нам контент по старым каналам, потому что они тут же попадут под санкции и как минимум будут политически порицаемы со стороны своих государств.

Для промышленности придумали механизм параллельного импорта: производители, не работающие с Россией, могут это делать через третьих лиц. Так вот закон , подобный параллельному импорту, надо было принять еще в марте, чтобы у нас и студий появился легальный механизм поставки контента и получения денег. Понятно, что это временный механизм на период санкционного противостояния.

Могу догадываться, почему онлайн-сервисы против него. Потому что у них поломается модель покупки фильмов одной платформой. Честно говоря, они здесь выбирают позицию «лучше у нас ничего не будет вообще, чем это будет у всех». Возможно, они боятся вторичных санкций, или у них есть иностранные бенефициары, которые просто не могут на это пойти в открытую. А у нас другая позиция: я не говорю, что студии прибегут после введения этого законопроекта, но с ними хотя бы можно будет начать обговаривать легальную схему поставки контента через посредников. Да, можно отказаться от всего и лишить зрителя привычного времяпрепровождения, ведь мы понимаем, что к 2024–2025 годам российский кинопром не сможет заместить ушедший контент, как бы он ни старался. Но мы хотим дать зрителю ощущение нормальности, показать, что, несмотря на санкции, кино есть. Понятно, что у России доля рынка всего 2–4% от мирового кинопроката, но для любой студии даже полпроцента — большая победа в мировом масштабе.

К законопроекту есть много вопросов, он имеет и плюсы, и минусы. Бернская конвенция по охране литературных и художественных произведений позволяет ее членам устанавливать условия относительно исключительного права, но только на территории соответствующего государства, если при этом не нарушается право автора на справедливое вознаграждение. Однако возможность таких исключений распространяется только на отдельные виды произведений и способы использования, в отличие от того, что предлагает законопроект.

Согласно проекту, если в отношении произведения в России ранее не заключались лицензионные договоры, то организация по управлению коллективными авторскими правами по заявлению потенциального лицензиата может обратиться в суд для заключения лицензионного договора. К таким организациям относится, например, Российское авторское общество (РАО). И нельзя с полной уверенностью сказать, что участие в процессе выдачи принудительной лицензии таких организаций повысит прозрачность процедуры. Подход, применяемый законопроектом для уже используемых в России произведений, более прозрачен, так как в нем участвуют только суд и Роспатент.

Поправки создают благодатную почву для нового формата копирайт-троллей, которые смогут принудительно получить лицензию не с целью собственной дистрибьюции или производства, а для перепродажи. При этом перепродажа лицензии может принести больше денег, чем сумма, которую получит иностранный правообладатель. От таких злоупотреблений правообладателя могут защищать условия лицензионного договора, на которые можно будет повлиять на стадии судебного спора. При этом закон не содержит очевидных лазеек, которые позволили бы занизить размер вознаграждения правообладателя в сравнении с рыночными ценами.

Нельзя отрицать, что предлагаемые нормы отчасти решают проблему пиратства, которое имеет в России укоренившиеся традиции. И есть все основания считать, что без поправок использование произведений будет осуществляться не только без согласия правообладателя, но и без выплаты вознаграждения.

Законопроект отрицательно скажется на отношении к российским компаниям, которые выпускают лицензированную продукцию на российском рынке, и затруднит выход на международный рынок, поскольку иностранные правообладатели могут отрицательно воспринять принудительное лицензирование их произведений на российском рынке. С другой стороны, законопроект дает правообладателям возможность получить выплаченное вознаграждение и заключить лицензионный договор с последующей отменой принудительной лицензии.

Получателям принудительных лицензий, работающим на международном рынке, стоит опасаться решений иностранных судов, которые могут признать принудительную лицензию незаконной и взыскать компенсацию с активов лицензиата, находящихся в юрисдикции суда иностранного государства.